Баллада о зонтике в клеточку - Страница 2


К оглавлению

2

— Это Вы зря, — молвил прозрачный. — Непрощенных душ нет.

Он повернулся, сунул оторопевшему эзотерику зонтик и пошел прочь, не обращая внимания ни на проносящиеся мимо машины, ни на дождь, барабанящий по потемневшему асфальту.

— Постойте! — несостоявшийся эзотерик догнал его и протянул зонтик. — Я Вас очень прошу, возьмите. Вот уж не знаю, отчего я так к Вам проникся, но Вы меня обяжете… возьмите. Он еще очень Вам пригодится, я уверен.

— Спасибо, — не стал ломаться прозрачный. — Возьму.

Зонтиковладелец протянул ему руку, но он только поднял раскрытую ладонь кверху.

— Спасибо. И запомните — непрощенных душ нет.

Затем вооружился зонтиком и пошагал в сгустившиеся сумерки, так и не раскрывая подарка — в мелкую клеточку; с деревянной ручкой.

Полированной.

Князь Аскольд был привидением так долго, что почти забыл об этом. И разговор с подвыпившим любителем эзотерики всколыхнул в его душе давно забытое состояние.

В памятном 882 году в Киев пришел Олег со своей дружиной и убил князей Аскольда и Дира. Возможно, их души и были в чем-то виновны в момент смерти, но за тысячу лет все изменилось; и Аскольд давно уже мог отправляться, куда угодно. Как, собственно, и поступил в свое время Дир. По нему князь тосковал довольно сильно; но Киев любил еще больше; потому остался здесь и после того, как вышло ему прощение. Его примеру последовали многие. Хотят того нынешние киевляне или нет, но среди них постоянно толкаются тысячи иных граждан — не всегда заметных, весьма скромных и очень занятных, если дать себе труд познакомиться с ними поближе. Кстати, привидения и прочие сверхъестественные существа — доброжелательны и миролюбивы. А все слухи об их свирепости и опасности распускаются исключительно в целях самообороны, чтобы любознательные ученые не разобрали на запчасти, мотивируя этот поступок служением науке. Особенно сильный резонанс вызвала у призраков и волшебного народца одна статья, в которой серьезно и обстоятельно пояснялась необходимость убить снежного человека, чтобы затем, в тишине и покое его изучить. Собственно, это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Пришлось принимать меры. Теперь существует даже специальная программа защиты привидений, включающая в себя два пункта — распускание сплетен о том, что якобы кто-то кое-где у нас порой страдал от запредельного существа; и утверждение, что призраков (а вместе с ними гномов, домовых, фей, леших, русалок и примкнувших) отродясь не было и быть не могло. Последнее время люди верили в любую чушь.

Оставшиеся в Киеве со времен Рюриковичей варяги сами себя назначили на должность духов-хранителей древнего города. Многого они не могли, однако же и бесполезными тоже не были. Нередко ночной вор в панике бежал из чертова дома, который намеревался ограбить, да своя шкура дороже. А кому это ограбление нужно, если, скажем, мебель прыгает по комнате и дерется; да еще отпускает непристойные словечки? Словечек варяги за тысячу лет поднабрались солидно. Почему, спросите, никому эти факты неизвестны? А как их обнародовать единственному свидетелю — прямым текстом что ли: воровал я как-то в районе Выдубичей?..

Задумавшийся Аскольд шагал по пустынному Набережному шоссе как раз в том направлении. Мимо шуршали баснословно дорогие машины, беззастенчиво окатывая одинокого прохожего грязной водой из-под колес. Князю они были неприятны. То ли дело — первые авто, появившиеся в городе. Он прекрасно помнил белый автомобиль, принадлежащий городу. Тот стоял на стоянке у Бессарабской площади рядом с пышноусым городовым, и его можно было нанять для катания, как извозчика или нынешнее такси. Киевляне называли его «умывальником»…

— О судьбах мира задумался?

Очнувшийся Аскольд понял, что невежливо прошел сквозь старого своего знакомого, серого и скромного домовичка-беспризорника Васю. Вася был брошен своими хозевами в старом доме, предназначенном под снос; причем и брошен-то не по злому умыслу, а по незнанию. Прежде всем с младых ногтей было известно, что при переезде ставят в укромное место накануне ночью кастрюлю либо старый башмак и приговаривают:

— Дедушка домовой, вот тебе сани — езжай с нами.

Васины хозяева о таком обычае даже не подозревали. Собрали свои кастрюли в узел, выкинули все старые башмаки, чтобы не тащить эту рухлядь на новую квартиру, и отбыли в неизвестном направлении. Строгие правила запрещают домовичку самостоятельно покидать дом, в котором он некогда поселился. И теперь Вася тосковал. Правда, взял на попечение нескольких старушек-соседок. Здание, как водится, расселили не до конца, да так и оставили на произвол судьбы — не жилое, не ремонтирующееся, а так, с серединки на половинку; в ожидании, что когда-нибудь само рухнет, что ли? Но так ведь прежде строили надолго и с понятием.

Вася волок за собой авоську, вдвое больше его размерами. В ней были навалены банки и бутылки.

— Здравствуй, — улыбнулось привидение. — Куда путь держишь?

— К Трифону, в «Молочный». У них там разливное молоко обещали, так Триша моим старушкам грозился по глоточку из бидонов налить. Все равно у людей на усушку и утруску больше отводится.

— А то пошли ко мне, чай пить, — неожиданно предложил Аскольд. Слишком уж понурый вид был у мокрого и взъерошенного домовичка.

— Дождь…

— У меня зонтик есть.

— Твой зонтик только тебе и годится, — вздохнул Вася. — Я же плотный — осязаемый.

— И зонтик плотный, человеческий.

— Ой, модный какой! — взвизгнул домовичок. — Пошли, князюшка, коли не шутишь.

2